О свободе...
Модератор: Клепа
О свободе...
В этой теме я бы желал обсудить вопрос: есть ли у человека свобода выбора, или предопределение царит в жизни его?
О свободе...
Суть моей позиции невозможно понять, если не разобраться с некоторыми важными, основополагающими моментами. Притом эти моменты настолько очевидны, что всегда остаётся непонятным, почему они упускаются в разговоре о ценностном аспекте человеческого мировоззрения.
В первую очередь это – отсутствие дискретных событий. То есть, нет в мире ничего самого по себе, а если и есть, то это должно принадлежать к самым истокам мира, к чему-то неизменному, основополагающему в этом мире. То есть любое событие, любая деятельность, любые качества не появляются сами по себе, а являются следствие каких либо иных событий, качеств и деятельности.
Тот же принцип мы можем применить и к человеку – никто не рождается взрослой сформированной личностью. Мы не рождаемся даже разумными – от природы у нас есть способность к разуму, но если ребёнок помещается в среду животных, то эта способность не развивается, а после определённого возраста и вовсе утрачивается.
Далее, разум – я беру разум в широком смысле, а не только как инструмент познания, в чём вы меня обвиняете – это не некая абстрактная «думалка». У разума есть инструменты – то, на основании чего и оценивается информация. Нет мыслей самих по себе – есть мысли в контексте личности конкретного человека, вызванные определёнными факторами и приводящими к определённым результатом. То есть опять же – ничего самого по себе.
Вот и главный вопрос – откуда эти самые инструменты. Как было сказано выше – никто не рождается взрослым, никто не рождает разумным – то есть отсутствуют эти самые инструменты разума. Как я их называю – оценочный аппарат.
В первые годы жизни ребёнок обладает феноменальной памятью. Его цель, продиктованная наличием потенции к разуму – сформировать оценочный аппарат, сформировать себя. В это время ребёнок крайне неразборчив. Он хватает, ассимилирует всё, к чему имеет доступ. И тут многие родители забывают о самом первом, главном механизме подобного рода – о подражании. Ребёнок подражает – он копирует более не то, что ему говорят, а то, что он видит.
Он копирует образы. В наше время, когда информация пронизывает всё общество, то источников для копирования, для создания оценочного аппарата ребёнка очень и очень много. И тут следует учитывать и то, что в оценочном аппарате есть не только работающие детали и качества, но и потенции – то есть те качества, те ценности, те оценки, которые проявятся позднее вследствие взаимодействия оценочного аппарата с внешним миром.
Но естественно – никаких кардинальных изменений после формирования оценочного аппарата не происходит. Иначе мы бы не смогли функционировать, если бы внешняя среда могла ломать наш оценочный аппарат. Внешняя среда не ломает, а способствует реализации тех или иных потенций оценочного аппарата.
Есть достаточно грубый, но точный пример: «нельзя из букв «ж» «о» «а» «п» собрать слово «вечность». То есть - если данной потенции нет – то никакие внешние и внутренние факторы не могут способствовать её реализации.
Здесь же стоит упомянуть о другом факторе влияющим на наше восприятие – это биохимия мозга и гормональный фон. Известно, что очень многое зависит от уровня тех или иных гормонов – наши страхи, наша радость, наши чувственные влечения. Я не стал бы абсолютизировать влияние биохимических процессов, но отрицать его, по меньшей мере, глупо.
Следовательно, мы имеет два главных фактора, которые делают нас такими, какие мы есть – это оценочный аппарат стихийно – подчёркиваю именно стихийно, потому что ни о каком сознательном контроле этого процесса со стороны ребёнка речи идти не может (и со стороны родителей контроль тоже весьма ограничен) – возникающий в раннем детстве и реализующий свои потенции в дальнейшей жизни (по мере взросления потенции истощаются, потому чем старше человек, тем меньше он восприимчив к новому) и биохимия тела и мозга. Что из этого поддаётся сознательному контролю?
Только то, что «позволено» контролировать самой структурой оценочного аппарата. Потому мои выводы ещё более смелые, чем предполагалось. В своих рассуждениях я прихожу к отсутствию свободного выбора и выбора как такового.
Чтобы это более наглядно показать, стоит взглянуть на сам процесс принятия решения при наличии нескольких вариантов (то есть того, что мы называем выбором).
Человеческое сознание это процесс, а не статическая структура. Оценочный аппарата не существует вне движения оценки. При принятии решения в этом участвую все структуры так или иначе связанные с данным действием. Если привести грубый (подчёркиваю – очень грубый) пример, то можно сказать: вот я собираюсь на лекцию по культурологи; с одной стороны мне хочется выспаться, отдохнуть, посидеть в интернете – с другой я понимаю, что мне необходимо присутствовать на лекции потому что – а дальше череда факторов так или иначе значимых для меня в настоящем, прошлом и будущем.
И вот исходя из взаимодействия этих двух (опять же говорю грубо – потому что на самом деле их во много раз больше) главных факторов: лени и необходимости формируется моё действие той или иной эффективности (вернее – отдачи) – то есть я могу в припрыжку бежать на лекцию, слушать вас, открыв рот и отчаянно тянуть руку, или плестись, молчать и спать прямо за партой.
То есть каждое действие, каждое решение – это результат взаимодействия многих факторов нашего оценочного аппарата. И это взаимодействие, по сути, изначально определено, но сложность нашей психической структуры создаёт иллюзию спонтанности и недетерминированности. На деле же – наше решение изначально детерминировано и при наличии вариантов – нет вариантов равнозначных. То есть – нет выбора. Ведь существуй, в самом деле, свободный выбор мы все, так или иначе, оказались бы в позиции буриданова осла.
Исходя из этого, можно говорить и об ответственности.
И опять же стоит разобрать, что мы понимаем под ответственностью. Я определяю ответственность, как связь субъекта и объекта, в которой изменение объекта вследствие действий субъекта оказывает влияние на субъект. И тут всё верно.
Верно до тех пор, пока мы не начинаем приравнивать понятие ответственности к понятию свободы. Потому что обратная связь объекта с субъектом формируется вне зависимости от того насколько сознательным было наше решение.
А если использовать описанные выше определения об отсутствии свободы вообще, то получается, что мы несём ответственность, не имея свободы выбора. То есть внешне наличие вариантов выбора приравнивается к свободе, но на деле – изначально имеется тот вариант, который и будет реализован. И сама мера ответственности – то есть, насколько прочной и «гибкой» будет объектно-субъектная связь, зависит от факторов оценочного аппарата.
Но вот чтобы поддерживать стабильность в обществе такой подход, простите за тавтологию, не подходит. В обществе, в частности в юридической и в меньшей мере в этической системе, ответственность объединена со свободой – то есть с физической возможностью выбрать тот или иной вариант. Этот подход существенно облегчает процедуру изъятия из общества опасных девиаций, а так же снимает ответственность с тех, кто этим занимается.
То есть, если сделать общий вывод – то преступник не виноват, что он преступник, а праведник не виноват, что он праведник. Но. Для общества важно поощрять один тип поведения (и рассуждения!) и порицать другой. Потому одного мы превозносим – другого сажаем в тюрьму. И это объективно необходимо. Более того – так же объективно необходимо, чтобы большинство никогда не задумывалось о механизмах принятия решения.
Суть моей позиции невозможно понять, если не разобраться с некоторыми важными, основополагающими моментами. Притом эти моменты настолько очевидны, что всегда остаётся непонятным, почему они упускаются в разговоре о ценностном аспекте человеческого мировоззрения.
В первую очередь это – отсутствие дискретных событий. То есть, нет в мире ничего самого по себе, а если и есть, то это должно принадлежать к самым истокам мира, к чему-то неизменному, основополагающему в этом мире. То есть любое событие, любая деятельность, любые качества не появляются сами по себе, а являются следствие каких либо иных событий, качеств и деятельности.
Тот же принцип мы можем применить и к человеку – никто не рождается взрослой сформированной личностью. Мы не рождаемся даже разумными – от природы у нас есть способность к разуму, но если ребёнок помещается в среду животных, то эта способность не развивается, а после определённого возраста и вовсе утрачивается.
Далее, разум – я беру разум в широком смысле, а не только как инструмент познания, в чём вы меня обвиняете – это не некая абстрактная «думалка». У разума есть инструменты – то, на основании чего и оценивается информация. Нет мыслей самих по себе – есть мысли в контексте личности конкретного человека, вызванные определёнными факторами и приводящими к определённым результатом. То есть опять же – ничего самого по себе.
Вот и главный вопрос – откуда эти самые инструменты. Как было сказано выше – никто не рождается взрослым, никто не рождает разумным – то есть отсутствуют эти самые инструменты разума. Как я их называю – оценочный аппарат.
В первые годы жизни ребёнок обладает феноменальной памятью. Его цель, продиктованная наличием потенции к разуму – сформировать оценочный аппарат, сформировать себя. В это время ребёнок крайне неразборчив. Он хватает, ассимилирует всё, к чему имеет доступ. И тут многие родители забывают о самом первом, главном механизме подобного рода – о подражании. Ребёнок подражает – он копирует более не то, что ему говорят, а то, что он видит.
Он копирует образы. В наше время, когда информация пронизывает всё общество, то источников для копирования, для создания оценочного аппарата ребёнка очень и очень много. И тут следует учитывать и то, что в оценочном аппарате есть не только работающие детали и качества, но и потенции – то есть те качества, те ценности, те оценки, которые проявятся позднее вследствие взаимодействия оценочного аппарата с внешним миром.
Но естественно – никаких кардинальных изменений после формирования оценочного аппарата не происходит. Иначе мы бы не смогли функционировать, если бы внешняя среда могла ломать наш оценочный аппарат. Внешняя среда не ломает, а способствует реализации тех или иных потенций оценочного аппарата.
Есть достаточно грубый, но точный пример: «нельзя из букв «ж» «о» «а» «п» собрать слово «вечность». То есть - если данной потенции нет – то никакие внешние и внутренние факторы не могут способствовать её реализации.
Здесь же стоит упомянуть о другом факторе влияющим на наше восприятие – это биохимия мозга и гормональный фон. Известно, что очень многое зависит от уровня тех или иных гормонов – наши страхи, наша радость, наши чувственные влечения. Я не стал бы абсолютизировать влияние биохимических процессов, но отрицать его, по меньшей мере, глупо.
Следовательно, мы имеет два главных фактора, которые делают нас такими, какие мы есть – это оценочный аппарат стихийно – подчёркиваю именно стихийно, потому что ни о каком сознательном контроле этого процесса со стороны ребёнка речи идти не может (и со стороны родителей контроль тоже весьма ограничен) – возникающий в раннем детстве и реализующий свои потенции в дальнейшей жизни (по мере взросления потенции истощаются, потому чем старше человек, тем меньше он восприимчив к новому) и биохимия тела и мозга. Что из этого поддаётся сознательному контролю?
Только то, что «позволено» контролировать самой структурой оценочного аппарата. Потому мои выводы ещё более смелые, чем предполагалось. В своих рассуждениях я прихожу к отсутствию свободного выбора и выбора как такового.
Чтобы это более наглядно показать, стоит взглянуть на сам процесс принятия решения при наличии нескольких вариантов (то есть того, что мы называем выбором).
Человеческое сознание это процесс, а не статическая структура. Оценочный аппарата не существует вне движения оценки. При принятии решения в этом участвую все структуры так или иначе связанные с данным действием. Если привести грубый (подчёркиваю – очень грубый) пример, то можно сказать: вот я собираюсь на лекцию по культурологи; с одной стороны мне хочется выспаться, отдохнуть, посидеть в интернете – с другой я понимаю, что мне необходимо присутствовать на лекции потому что – а дальше череда факторов так или иначе значимых для меня в настоящем, прошлом и будущем.
И вот исходя из взаимодействия этих двух (опять же говорю грубо – потому что на самом деле их во много раз больше) главных факторов: лени и необходимости формируется моё действие той или иной эффективности (вернее – отдачи) – то есть я могу в припрыжку бежать на лекцию, слушать вас, открыв рот и отчаянно тянуть руку, или плестись, молчать и спать прямо за партой.
То есть каждое действие, каждое решение – это результат взаимодействия многих факторов нашего оценочного аппарата. И это взаимодействие, по сути, изначально определено, но сложность нашей психической структуры создаёт иллюзию спонтанности и недетерминированности. На деле же – наше решение изначально детерминировано и при наличии вариантов – нет вариантов равнозначных. То есть – нет выбора. Ведь существуй, в самом деле, свободный выбор мы все, так или иначе, оказались бы в позиции буриданова осла.
Исходя из этого, можно говорить и об ответственности.
И опять же стоит разобрать, что мы понимаем под ответственностью. Я определяю ответственность, как связь субъекта и объекта, в которой изменение объекта вследствие действий субъекта оказывает влияние на субъект. И тут всё верно.
Верно до тех пор, пока мы не начинаем приравнивать понятие ответственности к понятию свободы. Потому что обратная связь объекта с субъектом формируется вне зависимости от того насколько сознательным было наше решение.
А если использовать описанные выше определения об отсутствии свободы вообще, то получается, что мы несём ответственность, не имея свободы выбора. То есть внешне наличие вариантов выбора приравнивается к свободе, но на деле – изначально имеется тот вариант, который и будет реализован. И сама мера ответственности – то есть, насколько прочной и «гибкой» будет объектно-субъектная связь, зависит от факторов оценочного аппарата.
Но вот чтобы поддерживать стабильность в обществе такой подход, простите за тавтологию, не подходит. В обществе, в частности в юридической и в меньшей мере в этической системе, ответственность объединена со свободой – то есть с физической возможностью выбрать тот или иной вариант. Этот подход существенно облегчает процедуру изъятия из общества опасных девиаций, а так же снимает ответственность с тех, кто этим занимается.
То есть, если сделать общий вывод – то преступник не виноват, что он преступник, а праведник не виноват, что он праведник. Но. Для общества важно поощрять один тип поведения (и рассуждения!) и порицать другой. Потому одного мы превозносим – другого сажаем в тюрьму. И это объективно необходимо. Более того – так же объективно необходимо, чтобы большинство никогда не задумывалось о механизмах принятия решения.
xochu morozhenoe em, xochu-konfeti 